Моя бабуся училась в сельской школе ещё до первой Мировой. Добирались за 3 с лишним километра. Учительница была добрая. Однажды мать пришила к ветхим платьишкам огромные заплаты (семья была бедная, вдова с 7-ю детьми), они с сестрой стеснялись этих заплат. А учительница, увидев , сказала:
— Какие красивые вам мама сшила фартучки!
И сестрички, и их одноклассники посмотрели на грубые черные заплаты на домотканых серых платьях другими глазами.
Когда ученики плохо себя вели или подсказывали, учительница ставила их в угол или за переворачивающуюся доску. Матрена, двоюродная сестра бабуси, не унималась и тогда, а молча показывала из-за доски на пальцах ответ всему классу.
Богатенькую дочку лавочника не любили за то, что она была толстая и кудрявая — лохматая, считали. Шустрая Матрена толкалась с ней локтями, сидя рядом за партой. На замечание учительницы отвечала:
— А чего эта хохлатая кучума наестся пряников и бздит!
В третий класс сестер не отпустили, учительница приходила в деревню несколько раз, просила мать "отпустить хоть Сашеньку"(с) — она способная. Но "где же мама отпустит, кто прясть станет?" (с) Старшие дети разошлись по богатым домам батрачить, средним нужно было делать домашнюю работу и смотреть за двоими младшими.
На следующий год "сделалась война и голод", средних тоже отдали в няньки в город, чтоб хотя бы не голодали. Учиться бабусе довелось только после Октябрьской революции, когда Советы стали следить за тем, чтоб несовершеннолетняя прислуга обязательно имела выходные и ходила в школу.
Учительницу, которая по Вятской непролазной грязи ходила по деревням, чтоб уговорить крестьян отпускать детей в школу, помнила всегда. Теперь её вспоминаю я, хоть и не знаю имени.
С днём учителя!