читать дальшеПедиатру не понравилось дыхание Евы, и мы отправились на рентген, а оттуда в — инфекционку со снимком и заключением: "Правосторонняя пневмония". Отправились с зятем, т к у меня в тот самый день случилось ухудшение астмы, а это дикий приступоообразный кашель. Вернее, в тот день его еще не было, но я твердо знала: на подходе. Боялась, что меня, "бухающую" лагерным кашлем, из детского отделения оч быстро попрут.
Пока нас принимали, я подслушала очень громкий инструктаж медперсонала о том, что через 3 дня детскую инфекционку переведут в др место, их место займут короновирус и пневмония.
Наблюдала, что разворачивали грипп с высокой температурой и кишечников: не до вас. Боксы после них, кстати, никто и не думал как-то обработать, впрочем, фигня какая-то ультрафиолетовая на стенке висела. На эту фигню, наверно, и врачи надеялись: никто из входящих руки не мыл и никак не обрабатывал. Зато перепутали с соседями и хотели послать на рентген.
В общем, улегся с ребенком зять. Я моментально побежала в свою поликлинику, послушалась. Честно сказать, слегка
Уфф, никогда так простому обострению астмы не радовалась.)))
Пролежал ребенок с папой трое суток, и всего-то раз с кровати ночью улетел, а на вторую-то ночь, доо, папа догадался тумбочку и стул с двух сторон приставить. Когда я дома бушевала на тему "он-чо-дурак-там-5 -кроватей-неужели-нельзя-было в угол-сразу-положить-ведь -в-армии-был", мимо проходил старший сын. Я показала ему фото палаты и спросила, куда бы он поместил ребенка в пустой пятиместной палате. Тот ответил, что в армии отдается приоритет местам у окна: там можно втихаря курить ночью. Ахаха, а все опрошенные женщины однозначно занимали место в углу, подальше от окна: и днем не жарко (сторона солнечная), и ночью от форточки не холодно.
В общем, папа боевое крещение изоляцией от людей и интернета (он там оч плохой почему-то) прошел.
На вторые сутки сделали снимок в боковой проекции, и диагноз сменили на бронхит. На третьи сутки переехали в др больницу. Тут уж я со своей астмой совладала почти, а папа изнемог без интернета и научил Еву просить, чтоб с ней легла я, "А то папе нужно деньги зарабатывать". На короновирус результат, сказали, отрицательный.
Когда мы оказались в областной детской, принимающий врач ткнул в выписку. Там черным по белому было написано: "Анализ на короновирус в работе." Вот это было веселье. Все начали бегать, звонить, искать анализ по телефону. В боксе жарко, я вышла в коридор, меня загоняют обратно, а от жары кашель кааак начался! Нашли анализ, давай ребенка принимать, а взрослого -нельзя.
Мы совершенно к этому не были готовы, стали обсуждать с дочерью по телефону варианты ехать в др больницу, потом — вариант положить ребенка одного (5 этаж, карантин, посещений нет), потом оказалось, что ребенок у нас идеально здоров (анализ мочи сделали моментально), его обстукали и осмотрели 2 врача. Одна мне понравилась, и я просила взять Еву к ней в её палату. Опять обсуждение с дочерью, участковый педиатр настаивает на продолжении лечения и говорит, что "их делают дураками, мы направляем, а в наших диагнозах сомневаются".
После того, как мы всех там насмерть задрали, из бокса нас выгнали, Оказалось, что перегородка между боксами имеет дыру, и все наши телефонные разговоры были слышны и мешали работать. Против нас выставили тяжелую артиллерию: пожилого и оч спокойного завотделением, и повторилось все сначала: осмотр и разговоры. "Сейчас такое время, что здоровым в больницах делать нечего," сказал он. Выписал иммуномодулятор, ингаляции и показал массаж на долечивание. И приказал сестре вынуть катетер из вены и закрыть папин больничный.
То есть, за час мы развернулись на 180 градусов. Очень трудно было принимать решение, очень. Зять руководствовался тем, что "Ева не хочет одна," дочь металась и спрашивала мое мнение, а я понимала, что любое решение могло быть ошибочным. Оставлять страшно: не говоря уж о том, что Ева никогда не была нигде одна, вся больница могла попасть в карантин, и тогда уже оттуда долго не выскочишь. И прерывать лечение страшно.
Очень тяжело было сидеть выходные дома, ждать: а вдруг мы неправы. И снова вылезет температура, и придется доделывать прерванный антибиотик. Он очень болючий, а внутривенные надо еще найти кто и где сделает. И тогда уж себя с потрохами сожрёшь. Я тряслась от каждого звонка дочери.
Приехали домой как оглушенные ("что у тебя с лицом", - спросила дочь), у меня дрожали руки, внутри что-то сжалось и не отпускало. Коньяк не помогал, про лекарства я и не вспомнила. Зять включил на кухонном компе музыку, дочь сказала, что не может её слушать, мне было настолько всё равно, лишь бы не упасть.
— Вы рады, что дома? - тупо спросила я.
— Да, да, да! — сказали Ева с папой, пританцовывая.
— А ты что, не рада? — спросила я дочь, которая совершенно индифферентно намазывала себе бутерброд.
Все фыркнули от смеха, потому что к этому моменту весь идеальный порядок в квартире был порушен, у порога валялась груда сумок, залежавшийся ребенок без устали с гиканьем лазал и болтался на перекладине.
— Ну так и давайте все плясать!
И мы сплясали Чунга-Чанга, и я ушла домой.
На следующий день был отходняк, чувство скованности не проходило и повысилось давление, хотелось реветь. Совсем я рухлядь.